Глава из книги Уоррена Олсона Записки тайского детектива
Я сидел за своим письменным столом и напряженно размышлял: два часа дня — это еще слишком рано, чтобы открыть бутылку Jack Daniel’s или уже нормально? Но тут зазвонил телефон…
Это был какой-то очень вежливый датчанин, который завтра собирался улетать к себе на родину, а сегодня был бы просто счастлив, если бы я сумел уделить ему несколько минут своего драгоценного времени. У него есть тайская подружка, «Порядочная девушка, не из бара!» — с нажимом добавил он. Он хочет жениться на ней и увезти с собой в Данию. Его зовут Ларс, он как раз пьет кофе в ресторанчике неподалеку от моего офиса и хотел бы встретиться со мной и поговорить. Я ответил, что буду через полчаса — что ж, придется пока заменить виски на кофе.
Я был у кафе уже через пять минут, а потом четверть часа выжидал и наблюдал.
Дело в том, что на прошлой неделе я провел несколько расследований, связанных с барными девочками, которые обманывали своих спонсоров-иностранцев. Впрямую мне никто не угрожал, но когда я последний раз был на сои Ковбой, я заметил, что несколько девушек обсуждают меня и явно не как потенциального клиента. Этого Ларса я не знал — а что, если если какая-то девочка использует его как наживку, чтобы отомстить мне?
Ларс был единственным европейцем в кафе. Никаких тайцев-головорезов поблизости я так и не заметил, поэтому подошел к нему. Датчанин поинтересовался, что я буду. Кофе со сливками и круассан с шоколадом.
☆☆☆
Ларсу было хорошо за сорок, он уже начал лысеть и толстеть. Его уши смешно оттопыривались так, что он напоминал плюшевого медведя. В общем, понятно, почему ему было проще найти подругу в Таиланде, чем в родной Дании, где и так-то, как говорят, дефицит женщин.
Я приступил к круассану, а Ларс к своей истории. Это была уже его пятая поездка в Страну Улыбок. Когда он был здесь в третий раз, он как-то раз играл вечером в бильярд с приятелем в баре на четвертой сойке Сукхумвита. Это обычный бар, без танцовщиц и т.п. Просто бильярд и пиво.
Его знакомый как раз тогда начал встречаться с барменшей из этого заведения. «Нет-нет, она не барная девочка, она порядочная женщина». Слово за слово, Ларс пожаловался ей, что ему очень нравятся тайские девушки, но надоели проститутки и что он хотел бы серьезных отношений с приличной тайкой, «хорошей девочкой», которая будет действительно любить его.
У барменши, конечно же, нашлась подходящая знакомая для Ларса. «Хорошая девочка», приличная тайка, студентка, которая будет счастлива познакомиться с таким добрым, умным и красивым фарангом, как Ларс. Ее зовут Пим, ей 23 года, она учится в университете Рамкамкхенг, и она никогда не работала ни в каких барах.
Ларс встретился с Пим, затем пригласил ее с собой на выходные в Хуахин, потом они съездили на неделю в Чиангмай, а затем он согласился платить ей ежемесячное содержание двадцать тысяч батов.
У меня брови полезли на лоб — если она действительно «хорошая девочка», то зачем платить ей содержание, да еще и в размере, в два раза большем, чем среднемесячная зарплата в Таиланде? Чтобы она ходила в университет? Это так принято ухаживать за дамами в Дании?
Я сильно сомневался в этом, но промолчал. В конце концов, свой аванс я еще не получил, так что я просто улыбался и жевал круассан.
Ларс рассказал, что однажды был в маленькой квартирке Пим, а еще один раз он провожал ее на занятия в университет. Мисс Пим должна получить диплом в следующем году, но Ларс не хочет так долго ждать, он хочет жениться на ней сейчас и забрать ее в Данию.
Пим ни разу не сделала ничего подозрительного, но Ларс не был новичком в Таиланде, он слышал все эти ужасные истории типа «фаранг влюбляется в тайку, а та забирает все его деньги и сбегает со своим тайским мужем». Датчанин был уверен, что Пим «хорошая девочка», что она его любит, что она станет прекрасной женой, но все-таки он решил обратиться к моим услугам — «просто на всякий случай, чтобы быть уверенным на 101%».
На следующий день он улетал в свою Данию, а пока выдал мне авансом стандартный трехдневный гонорар, домашний адрес и телефон Пим. У нее был мобильник, но Ларс всегда звонил ей на домашний телефон, чтобы быть уверенным, где она находится. Это мудро с его стороны — очень часто можно увидеть, как какая-нибудь барная девочка бежит в туалет или куда-то за угол, где, зажимая трубку рукой, щебечет кому-то, что, конечно же, она дома и уже практически спит.
У Ларса была с собой фотография Пим, но она была совсем маленькая, так что я сомневался, что смогу узнать по ней девушку. Но это проблема решилась просто: мисс Пим должна была завтра в полдень приехать в отель Ларса, чтобы проводить его в родную Данию.
☆☆☆
На следующий день я сидел в роскошном лобби Amari Boulevard со свежим выпуском Bangkok Post в руках. Пять минут первого Пим вошла в отель. На ней была стандартная студенческая униформа: белая блузка и темно-синяя юбка.
Она выглядела, как обычная студентка, которых сотнями встречаешь каждый день в Бангкоке. Метр шестьдесят роста, миниатюрная, стройная, темные волосы стянуты в хвостик. Не такая уж красавица, но я бы не стал прогонять ее из своей постели.
Единственное, что Пим сильно отличало от обычных тайских студенток — это то, с какой уверенностью она пересекла холл и направилась к лифтам. Большинство тайских девушек вели бы себя куда более стеснительно в лобби дорогого отеля, да и вряд ли бы стали подниматься в номер к мужчине.
☆☆☆
По словам Ларса, Пим каждый будний день примерно в восемь утра отправляется в университет с автобусной остановки рядом с ее домом на 77-й сойке Сукхумвита. Возвращается с занятий она обычно около четырех часов дня.
Поэтому в ближайший понедельник в семь утра я доехал на скайтрейне (это такое надземное метро в Бангкоке) до конечной станции «Он Нут», где взял мототакси к апартаментам Пим. Там я обнаружил четыре одинаковых бетонных здания, которые с особой фантазией были названы А, В, С и D.
Это был типичный тайский пролетарский район, и я там был единственным фарангом на несколько километров в округе, поэтому постоянно ловил на себя любопытные взгляды. Надо было поскорее выбрать какой-то укромный уголок для пункта наблюдения, а не торчать на улице.
К моему счастью, прямо напротив апартаментов была крохотная уличная кафешка. Я заказал себе «као пад гай» (жареный рис с курицей) и колу, раскрыл тайскую газету и приготовился ждать.
Сотни студенток в белых блузках и темных юбках проходили мимо. Еще столько же проносились мимо на задних сиденьях мотобайков. Восемь часов уже миновало, но Пим я так и не заметил. Когда настало девять утра, я понял, что либо я пропустил девушку, либо на занятия она сегодня не пошла.
Пим жила в квартире 305С — очевидно, это корпус С, третий этаж. Я подошел к этому зданию как раз вовремя — из него выпорхнула очередная стайка студенток (мисс Пим среди них не было), и я успел заскочить в подъезд прежде чем дверь захлопнулась.
Лифта, тут, конечно, не было. Денек обещал быть жарким, и уже утром температура явно была не меньше 35 градусов. Я снял пиджак и стал неспешно подниматься по лестнице.
На двери под табличкой 305 была внешняя металлическая решетка, закрытая на навесной замок снаружи. Мда, либо я пропустил Пим, либо она здесь и не ночевала.
☆☆☆
К уже знакомому столику на тротуаре я вернулся в четыре часа дня. Термометр уверенно подбирался к сорока градусам, так что с курицей я решил не рисковать, а взял ананасов и колу.
Ближе к пяти стали опять появляться студентки, но Пим я среди них не видел. Впрочем, многие из них не шли пешком, а проносились мимо на мотобайках, так что пропустить девушку было легче легкого.
Честно отсидев в засаде до половины седьмого, я вернулся домой с пустыми руками.
☆☆☆
В тот вечер у меня было запланировано еще одно дело — небольшое расследование на сои Ковбой. Конечно же, речь шла о барной девочке. Ее звали Энн, и она работала в гоу-гоу с названием After School («После школы»). Вот там я и примостился в уголке с традиционным стаканом виски-кола.
Проверить Энн меня попросил клиент из Швейцарии. Стандартная история: он познакомился с ней в баре, влюбился, сделал предложение, она подала документы на получение швейцарской визы, он по делам улетел на родину, а тем временем согласился платить ей 30 тысяч батов в месяц, чтобы девушке не приходилось зарабатывать на миску риса, полируя блестящий шест в гоу-гоу.
В баре была дюжина девушек, но Энн среди них не наблюдалось. Зато рядом со мной стояла симпатяшка, похоже, что из одной из провинций на границе с Камбоджей. Я заговорил с ней по-кхмерски, и девчушка просияла.
Ее звали Юи. Она довольно быстро предложила мне переместиться в комнату наверху, но сейчас от ее маленького привлекательного ротика меня больше интересовала информация.
Я предложил Юи взять себе колы, но она выбрала бутылку Heineken и рюмку текилы. Ого, впечатляющее начало вечера для хрупкой двадцатилетней девушки! Что ж, мне только лучше — счет я все равно отправлю в Швейцарию, а язык у нее так быстрее развяжется.
Юи начала поглаживать меня по бедру и снова предложила пойти наверх. Всего пятьсот батов, и она гарантирует, что я выйду из бара со счастливой улыбкой на лице. В ответ я рассказал, что один мой друг из Австралии в прошлом месяце снимал здесь девушку по имени Энн, а теперь он хочет позвонить ей и поэтому попросил зайти меня в бар и узнать ее телефон.
Скажу честно, я был искренне, но приятно удивлен, когда Юи объяснила, что это невозможно. Энн больше не работает в баре. Ни в этом, ни в других. У нее теперь есть жених-фаранг, который заботится о ней. Скоро она уедет в в Швейцарию, где начнет новую жизнь.
Из благодарности я заказал кхмерской красавице еще одну текилу и еще один Heineken, а потом после десяти минут ее поглаживаний по моему бедру, решил, что комната наверху не такая уж плохая идея.
Юи была права — из бара я действительно выходил с улыбкой на лице. И не только из-за того, что был рад обнаружить барную девочку, которая ведет себя в точности, как обещала своему спонсору.
☆☆☆
Подойдя к стоянке мотобайкеров на углу сои Ковбой и сои Асок, я уж было собрался сказать им мой домашний адрес. Но вспомнил про Ларса. А что, если попробовать навестить мисс Пим вечером?
Было заметно прохладнее, чем днем, поэтому на третий этаж корпуса С я поднялся куда быстрее, чем раньше. Дверь в квартиру Пим была заперта, но металлическая решетка была не закрыта. Значит, внутри кто-то есть.
Я наклонился и притворился, что завязываю шнурок, но не смог ничего расслышать — из соседней квартиры голосом истеричных персонажей какого-то сериала орал телевизор. Но перед дверью стояли две пары шлепанцев, одна из которых явно была слишком велика для Пим.
Эта тайская привычка оставлять обувь за порогом помогла мне раскрыть немало дел о неверности. Хотя есть много причин, по которым перед дверью «хорошей девочки» Пим могли стоять мужские тапки. Может, к ней в гости зашел отец. Или брат. Или мастер по ремонту холодильников. Или же она сейчас кувыркается в постели со своим тайским любовником. Лично я скорее поставил бы на последний вариант.
☆☆☆
По пути домой я заскочил в интернет-кафе и отправил Ларсу короткое письмо с отчетом и упоминанием мужских шлепанцев под дверью. Он перезвонил мне через три часа, напрочь забыв о разнице во времени между Европой и Таиландом. Он просто жаждал услышать подробности.
Зевая, я повторил датчанину содержание своего е-мейла. Его голос перестал быть таким уж уверенным. Да, припомнил он, однажды он звонил Пим домой, а трубку взял какой-то мужчина. Девушка быстро перехватила телефон и объяснила, что это к ней в гости зашел брат.
— Может, это опять был ее брат? — с некоторым сомнением предположил Ларс.
— Может. Но чтобы проверить, есть ли у нее брат на самом деле, мне придется съездить в ее родной город и навести справки в муниципалитете.
Датчанин поколебался полминуты, а затем попросил меня просто продолжить наблюдение за Пим и пообещал выслать еще денег.
На следующее утро я честно провел на уже знакомом пункте наблюдения более двух часов, съев при этом два «као пад гай» на завтрак, причем вторую порцию мне дали бесплатно — то ли как постоянному клиенту, то ли как единственному в истории заведения клиенту-фарангу.
Мисс Пим я снова так и не заметил. В самом деле, мимо меня одновременно проходило и проезжало слишком много студенток. Наверное, придется постучаться вечером к ней в дверь и рассказать мою обычную байку: «Здравствуйте, я из посольства Дании, я хочу уточнить кое-какие факты касательно Вашей заявки на визу…».
Тем временем, асфальт начинал потихоньку плавиться на солнце, и я решил спрятаться от жары в маленьком кафе по соседству, в котором десяток мотобайкеров-таксистов выпивали и смотрели футбол на большом телевизоре. Там на стене был небольшой вентилятор, и я устроился под ним так, чтобы одновременно видеть вход в корпус С и смотреть матч.
Двое мотобайкеров ели жареных кузнечиков, я кивнул на них и спросил по-лаосски: «Сап-и-лии?» («Вкусно?»). Ребята заулыбались и предложили мне попробовать. Ну а мне-то что — я ел разных жуков-пауков и раньше. Я мог бы соврать вам, что жареные кузнечики похожи по вкусу на курицу, но это не так. По вкусу они похожи на жареных кузнечиков. Ну разве что есть сходство с жареными орешками кэшью.
Я заказал моим новым друзьям бутылку «Сангсома» (это тайский ром, хотя здесь его называют виски) и содовую. Они пригласили меня за свой столик и продолжили угощать кузнечиками. Ладно, Пим я сегодня утром, похоже, пропустил, так хоть посмотрю футбол в веселой компании.
Вскоре выяснилось, что один из таксистов родом из того же городка, что и моя жена. Тут же на столе образовалась еще одна бутылка «Сангсома», и понеслось веселье…
Через пару часов я понял, что пора ехать домой, немного поспать и вообще привести себя в порядок, потому что вечером мне предстоит изображать сотрудника датского посольства. Мой новый лучший друг и земляк моей жены предложил подвезти меня до станции скайтрейна. Он несся жуткими зигзагами по улице, так что я чуть не протрезвел, пока доехал.
Парень не захотел брать у меня деньги за проезд, и я уже почти начал подниматься по лестнице на платформу, когда сообразил, что самое главное-то я и забыл! Я протянул ему фотокарточку Пим. Видимо, мои мозги действительно расплавились от жары и «Сангсома», раз я не сделал этого раньше, ведь мотобайкеры обычно знают всех и все в радиусе пары кварталов от своего рабочего места.
Я даже поленился придумать хорошую историю и просто честно сказал парню, что бойфренд этой девушки попросил узнать меня, не изменяет ли она ему, пока он далеко на родине. Мотобайкер глянул на фотку и расхохотался:
— Я ее знаю.
— Ты уверен?
— Конечно.
Он подумал немного, но, похоже, «Сангсом» не только мне дал по мозгам:
— Я скажу тебе кое-что про нее, но ты никому не расскажешь, что узнал это от меня, окей?
— Очень даже окей! — моментально согласился я и в знак серьезности своих намерений достал из бумажника пятисотенную купюру.
— Помнишь здоровяка, который сидел прямо перед телевизором и пил пиво через трубочку из ведерка со льдом?
Я кивнул головой — я помнил этого мужика. У него была здоровенная родинка на верхней губе, а еще он подпрыгивал и громко орал при всех мало-мальски острых моментах матча.
Таксист еще раз рассмеялся, а потом ткнул грязным ногтем в фотку:
— Это его жена.
— Не может быть.
— Может.
— Ты точно уверен?
Парень решительно кивнул головой. Он рассказал мне, что здоровяк с родинкой — это босс их небольшой «стаи» мотобайкеров. И что никто его не любит, потому что он имеет скверную привычку забирать себе всю самую лучшую работу, а именно самых симпатичных и молодых клиенток. А в последнее время он просто достал всех своим хвастовством, что, мол, он может теперь каждый вечер пить виски на деньги лоха-фаранга, а скоро он купит себе новый крутой мотоцикл, потому что его жене теперь присылают бабло из Дании.
Пим точно была его женой — мой новообретенный друг много раз видел их вместе. Они живут в корпусе С на третьем этаже. У них есть двухлетний сын, которого растит ее мама в Чонбури.
Я дал таксисту пятьсот батов и пошел на платформу, благодаря свою удачу. Китайцы в таких случаях говорят, что даже слепая кошка время от времени натыкается на дохлую мышь.
☆☆☆
На следующий день я отправил Ларсу подробный отчет по электронной почте. Я никогда не любил сообщать плохие новости, но что тут поделаешь? По крайней мере, я помог датчанину сохранить немало денег и избежать жестокого сердечного разочарования в будущем.
Я очень надеялся, что Ларс не станет требовать от меня доказательств, как это часто бывает с клиентами. «Только одно фото, я хочу все увидеть сам» — говорят они. Никогда не понимал этого. Они платят мне за то, чтобы я добыл информацию. А потом хотят «только одно фото». Как будто им мало моей информации или они хотят помучить себя. Или не верят мне. Или не хотят поверить мне.
А еще клиенты часто начинают задавать мне вопросы, как будто я должен все знать и понимать насчет тайцев. «Как она могла спать со мной, если у нее есть муж?». «Как муж может позволять своей жене спать с другим мужчиной?»…
Хорошие вопросы. И если честно, то у меня нет на них ответов. Я частный детектив, а не психоаналитик. Хотя, конечно, у меня есть свое мнение, правда, от него мало толку для Ларса и тысяч других иностранцев, которых каждый год «разводят» тайские девушки.
Почему она так легко обманывает?
Из-за денег. Большинство девушек, с которыми встречаются фаранги, либо сами приехали из деревни, либо это сделали их родители поколением раньше. Они знают, что выращивать рис — это очень тяжелый и неприятный труд. Также, как и работа на фабрике — по двенадцать часов в смену с одним выходным в месяц. Разве удивительно, что девушка соврет немного, чтобы сделать свою жизнь легче?
А если она уже начала обманывать, то с каждым разом разве ей не будет делать это все легче и легче? Особенно, если ее отношения с мужчиной-фарангом изначально были связаны только с деньгами?
Как она может спать с фарангом, если у нее есть тайский муж или бойфренд?
Очень просто — таким образом она делает жизнь лучше для себя и своего мужчины. Для нее это просто работа. Которая, к тому же хорошо оплачивается. Танцовщица в гоу-гоу баре может зарабатывать по сто тысяч батов в месяц. Это в десять раз больше, чем зарплата учительницы или няньки.
Как студентка Пим не зарабатывает ничего. Ее муж-мотобайкер — тысяч десять в месяц. А тут с датских небес сваливается некий Ларс, который предлагает двадцать тысяч батов в месяц просто за то, чтобы Пим продолжала ходить в университет и иногда спала с ним, когда он приезжает в Таиланд. Ложишься на спину и думаешь о деньгах. Это выражение я часто слышу от девочек в барах.
Европейцы вроде Ларса думают, что девушкам должно быть стыдно брать деньги за секс. Мол, есть что-то аморальное в том, чтобы продавать секс за деньги. Но тайцы так на это не смотрят. Они воспринимают это как один из видов торговли. А фаранг сам дурак, что перепутал любовь и коммерцию.
Как муж-таец может спокойно относиться к тому, что его жена спит с другим мужчиной?
Потому что он понимает, что это всего лишь работа. Она не любит этого фаранга. Скорее всего, он ей вообще не нравится. Она мать его ребенка. Она его жена. А фаранг всего лишь клиент. Дурак, у которого больше денег, чем мозгов.
☆☆☆
Говорят, что бог троицу любит. И действительно, на той неделе у меня были еще два дела с «плохими хорошими девочками». Как и Пим, это были «порядочные тайки», которые ни разу в жизни ближе чем на сто метров ни к одному гоу-гоу бару не подходили. Им обеим было слегка за двадцать.
Одну из них звали Нам, она работала секретарем в тайской нефтяной компании. Англичанин по имени Терри влюбился в нее и хотел на ней жениться.
Другую девушку звали Суминг, и она была из бангкогского высшего общества. Она жила с южноафриканцем Марком, который работал в крупной риэлторской компании, в его пентхаусе за десять миллионов батов.
Ох уж эти девушки из высшего общества! По моему мнению, на них надо клеить ярлыки-предупреждения, как на сигаретные пачки. Как говорит один мой знакомый, если видишь девушку за рулем дорогой машины, то значит, или она спит с кем-то богатым, или ее мать.
Так или иначе, но Марк и Терри связались со мной почти одновременно. Из этих двух дел мне больше понравилась Суминг — потому что она имела привычку проводить вечера в роскошном ночном клубе Rivas, что в отеле Sheraton. Обычно она была с Марком, но когда он уезжал из города по делам, она ходила в клуб с подругами. В один из таких вечеров южноафриканец и попросил меня проверить ее.
Иными словами, мне предстояло провести несколько часов, глядя на сногсшибательных красоток и потягивая Jack Daniel’s по 200 батов за порцию — за счет Марка, разумеется.
А вот жизнь Нам была куда более пресной. По будням она работала в тридцатиэтажном офисном здании в районе Яннава. Терри выслал мне несколько ее крупных фотографий и копию ее паспорта, так что найти Нам было несложно.
Терри был явно без ума от нее. Нам была из приличной семьи в Чонбури, она закончила университет и работала в хорошей фирме. Они были помолвлены и собирались пожениться через шесть месяцев. Но Терри читал много в Интернете историй про то, как тайки «разводят» фарангов, поэтому попросил меня на всякий случай проверить свою невесту. Предусмотрительный парень.
Я задал Терри свой стандартный список вопросов. Иногда по незначительным деталям можно сразу вычислить обман. Например, по размеру «син сота». Син сот — это выкуп, который в Таиланде принято платить за невесту ее родителям. Он зависит от многих факторов — от социального статуса семьи и, честно говоря, от самой невесты. За девственницу из богатой семьи платят миллионы батов, а бывшая работница бара с парой детей не может рассчитывать ни на какой син сот вообще.
Родители Нам держали небольшой супермаркет в Чонбури, и они запросили с Терри син сот в размере ста тысяч батов. Нам не была девственницей, когда они с Терри начали встречаться, но у нее не было детей, зато был университетский диплом и приличная работа, поэтому я счел сумму довольно разумной.
Однако один момент в ответах Терри заставил меня задуматься. Он никогда не был у нее дома. Нам говорила, что живет неподалеку от работы в апартаментах, которые предназначены только для женщин, а мужчинам туда вход воспрещен. Такие апартаменты существуют в Бангкоке, но все же это было подозрительно. Обычно если тайка не хочет пускать фаранга к себе домой («Ой, там такие трущобы, мне стыдно»), то это означает, что в ее квартире полным-полно следов проживания ее мужа или бойфренда.
☆☆☆
Сразу же после звонка Терри я направился к офису Нам, прикупив по дороге несколько пакетов жареных кузнечиков. Как я и предполагал, перед зданием была небольшая стоянка мотобайкеров-таксистов. Я поздоровался с ними по-тайски и протянул угощение. Поболтав для приличия о погоде минут пять, я поинтересовался, не знают ли они поблизости апартаменты только для женщин. Таксисты не знали, и это было очень странно — обычно мотобайкеры знают все на своей территории.
Потом один из парней припомнил, что вроде какие-то одни совсем маленькие подобные апартаменты есть в нескольких кварталах. Сто батов байкеру за хорошую память и за то, чтобы он довез меня туда. Еще сто батов охраннику в апартаментах, однако тот не опознал по фотографии Нам.
Пришлось вернуться к офису и ждать конца рабочего дня прямо на солнце. Нам появилась в начале шестого, и у меня к этому времени спина уже была вся мокрая, а в туфлях хлюпали лужи пота. Девушка перешла дорогу и встала на автобусной остановке. Подошел вначале один автобус, а потом другой, но она не села ни на один из них.
Я заскочил в соседний магазинчик, купил ледяную бутылку колы и стал ждать. Я полагал, что Нам ждет своего автобуса, и я смогу легко проследить за ней на такси — мотобайкеры обычно знают все автобусные маршруты в окрестности.
Но тут к остановке подкатила новенькая Toyota Corolla, в которую Нам и села. Черт! Пока я объяснил мотобайкерам, что мне от них требуется, машина уже потерялась в плотном трафике. Это была моя ошибка, мне нужно было договориться заранее с одним из таксистов. Но в любом случае, я уже точно поймал Нам на вранье.
Я позвонил Терри и дал ему краткий отчет. Он сказал, что заплатит мне за то, чтобы я еще пару дней последил за Нам, а затем поинтересовался, что я думаю по поводу всей этой истории. Я сказал англичанину правду: девушка его обманывает. «Но она же приличная, она не барная девочка!» — с чувством воскликнул Терри. Я не стал читать ему лекций.
☆☆☆
На следующий день я подготовился лучше. Рядом со мной у офиса Нам стоял мой старинный приятель-мотобайкер. Когда девушка села в ту же «тойоту», мы почти приклеились к ее заднему бамперу. Минут через двадцать езды машина припарковалась у довольно приличного жилого здания. За рулем, как выяснилось, был тайский мужчина лет тридцати в костюме и галстуке.
Судя по тому, как парочка держалась за руки, входя в здание, я был уверен, что они, как говорится, «состоят в интимных отношениях». Я даже успел сделать несколько фотографий голубков и отослал их Терри по электронной почте в тот же вечер.
Утром я направился в Бюро регистрации машин, находящееся рядом со знаменитым рынком Чатучак. Там я заполнил необходимую анкету, заплатил пошлину двадцать батов и объяснил тайке за стойкой, что хочу приобрести вот эту Toyota Corolla у одного тайца, но хотел бы проверить, действительно ли она ему принадлежит. Это стандартная процедура, так что шоколадку к анкете я приложил просто так, на всякий случай.
Буквально через пару минут тайка дала мне все данные на владельца машины, а также бумажку со своим телефоном. Последнее было явно лишним — эта леди была как минимум лет на пять постарше меня.
Владелец был из Чонбури, как и Нам, а значит, что скорее всего они уже давно знакомы. Однако фамилии у них были разные, то есть женаты они не были.
Чонбури находится по дороге в Паттайю, а мне как раз надо было провести там одно небольшое расследование, поэтому уже через сутки я по пути заскочил в тамошний муниципалитет. Девушке за стойкой я подарил свою лучшую улыбку, коробку импортных конфет и пятисотенную купюру и рассказал, что этот парень хочет устроиться ко мне на работу, поэтому я хотел бы немного его проверить. Ага, оказывается, он женат, у него есть сын…
Выходит, что Нам — его миа ной. Дословно с тайского это переводится как «младшая жена». То есть постоянная любовница.
А Нам-то не промах! Быть одновременно невестой фаранга и миа ной обеспеченного тайца — очень дальновидно. То ли таец разведется с женой, то ли фаранг все-таки женится на ней — в любом случае она в выигрыше.
Терри, разумеется, посмотрел на данную ситуацию иначе. Он отменил свадьбу, сменил номер телефона и отказался отвечать на ее емейлы и письма.
☆☆☆
А я тем временем направился в Sheraton, в клуб Rivas, где удобно устроился в уголке с бокалом Jack Daniel’s. Мисс Суминг с подружками занимала один из центральных столиков. В их компании не было ни одного мужчины, только тайки.
Девушки довольно легко расправились с бутылкой шампанского, потом со следующей… Не было заметно, чтобы Суминг бросила хоть один взгляд на мужчин за соседними столиками. Похоже, что тут и в самом деле девичник.
На сцене играла американская группа, и музыканты, надо отдать им должное, свое дело знали. Где-то через час у них был перерыв, и вся группа подошла к столу Суминг. Тут же была заказана еще одна бутылка шампанского — да, девушка явно знает толк в развлечениях! Но я не сомневался, что за все платит Марк.
Кроме музыкантов никто из мужчин к столику Суминг так и не подходил, но я все же решил дождаться окончания вечера, чтобы убедиться, что девушка вернется в пентхаус Марка. Вот, наконец, музыканты закончили играть, а официанты начали потихоньку убираться в зале. Через какое-то время в клубе остались только ваш покорный слуга и компания мисс Суминг, поэтому я решил переместиться в фойе, где расположился в кресле и притворился, что читаю «Бангкок Пост».
Клуб явно закончил работу, но Суминг с подружками и музыканты никуда не спешили. Наоборот, заказали еще несколько бутылок шампанского. Ударник, здоровенный негр с впечатляющими бицепсами и африканскими косичками, сидел рядом с Суминг и, казалось, ловил каждое ее слово.
Постепенно и этот столик начал расходиться. Под конец за ним остались только Суминг, одна из ее подруг, ударник и гитарист. Неугомонная подружка Марка заказала еще шампанского…
Было почти три ночи, когда эта веселая компания наконец-то покинула клуб. Вопреки моим ожиданиям они направились не к выходу из отеля, а к лифтам. Затем мисс Суминг под руку с негром-ударником вошла в один лифт, а ее подружка с гитаристом — в другой. Лифты остановились на шестом и восьмом этажах, соответственно, и автоматически спустились вниз пустые.
Для уверенности я подождал еще час и только потом отправился спать.
После прочтения моего отчета, Марк, конечно же, был взбешен. Лично я бы на его месте просто вышвырнул бы девушку из своего дома, но он дал слабину. Рыдая и каясь, Суминг рассказала ему, что это был один-единственный случай, что это просто случайность, которая ничего не значит, и т.д., и т.п.
Интересно, какова вероятность, что именно в этот «один-единственный раз» я оказался в клубе?
Я не стал говорить об этом Марку. Главное правило частного детектива — клиент всегда прав. Даже если он не прав.
Но я посоветовал ему установить на их домашний компьютер программу для взлома паролей. Когда Марк прочитал электронную почту Суминг, он увидел, что она уже давно «состоит в отношениях» с этим ударником. Невероятно, но он даже просил у нее десять тысяч долларов в долг, чтобы купить себе новое оборудование. Обычно тайские девушки просят денег у мужчин-фарангов, а не наоборот!
Марк, разумеется, был в ярости. Но Суминг опять сумела разжалобить его. На самом деле, это он во всем виноват, ведь он так часто уезжает по делам и оставляет ее одну, а ей одной так тоскливо. Она поклялась жизнью своей матери, что подобное больше никогда не повторится…
В общем, парень дал ей еще один шанс. Насколько я знаю, они все еще вместе.
Тайские девушки очень хорошо умеют убеждать мужчин дать им второй шанс. Или третий. Или четвертый. Они вообще бывают очень убедительны. А мужчины бывают глупы. Идеальное сочетание, не правда ли?
☆☆☆
В воскресенье вечером в конце этой недели «плохих хороших девочек» я больше обычного размышлял за бутылкой старого доброго Jack Daniel’s.
Я уже сбился со счета, сколько раз мне мои клиенты говорили, что они на 99% уверены в своей тайской подружке, потому что она «приличная тайка» и «хорошая девочка». При этом они обычно имеют в виду, что познакомились с будущей подружкой не тогда, когда она танцевала полуголая вокруг шеста. Иными словами, она не «барная девочка». А значит, по их логике, она «хорошая девочка».
Только вот незадача: не все барные девочки — «плохие девочки». И далеко не все плохие девочки работают в барах. Есть великое множество девушек, которые ходят в университет или работают на обычных работах, но при этом могут быть ничуть не менее опасны, чем танцовщицы из гоу-гоу.
Вот типичный сценарий дела с «хорошими девочками». Иностранец приезжает в Таиланд уже не первый раз. Ему уже надоели девочки из гоу-гоу, он хочет отношений с приличной тайкой. Он пробует флиртовать с продавщицей в ближайшем торговом центре, с парикмахершей из соседнего салона красоты или с сотрудницей ресепшн его отеля. Постепенно знакомство завязывается, и вот уже гордый фаранг ведет девушку в кино, на ужин, а в конце концов и в постель. Он счастлив — ему повезло, он сумел наладить отношения с приличной тайкой, с «хорошей девочкой»!
И что тут не так? — спросите вы.
Я вам скажу.
Вопреки тому, что думает большинство иностранцев, с тайками довольно непросто наладить отношения. Они не падают в объятья прекрасных незнакомцев. Они не теряют голову от внезапной любви к иностранцу, который в два раза старше их и весит в пять раз больше, чем они. Хорошие тайские девочки из хороших семей очень тщательно выбирают, с кем им встречаться.
Более того, у большинства тайских девушек значительно более высокие моральные стандарты, чем у их западных сверстниц. Хорошие тайские девочки не ходят по улице под ручку с мужчиной. Они не пойдут на первое свидание с мужчиной, фарангом или тайцем, без пары подружек. Как правило, они не занимаются сексом до свадьбы или хотя бы помолвки. И уж совершенно точно, что хорошие тайские девочки не падают в постель к фарангам на первом, втором или третьем свидании.
А вот плохие — да.
Обычно дальше бывает так. Фаранг возвращается к себе и общается с подружкой по телефону или через Интернет. Но иногда ее мобильный оказывается выключенным вечером или ночью. Или же трубку снимает мужчина, который представляется ее братом.
Начинают появляться подозрения, которые фаранг гонит прочь — как же так, она ведь хорошая девочка! Она же порядочная! Но со временем подозрения начинают расти, и вот тогда клиент звонит мне. Разговор всегда начинается со слов: «Я знаю, что мне не о чем беспокоиться, ведь она порядочная тайка. Она не барная девочка…».
Одно из главных правил частного детектива: если вы думаете, что ваша подружка изменяет вам, то скорее всего, что так оно и есть. Но я не говорю об этом клиентам. Во-первых, они все равно не поверят мне — «ведь она же хорошая девочка!». А во-вторых, если я начну сразу говорить им неприятную правду, станут ли они высылать мне аванс за расследование?
Да-да, я знаю, что вы подумали: не только барные девочки говорят то, что клиенты хотят услышать от них. Вот только не надо показывать на меня пальцем — посмотритесь лучше в зеркало.
